Шенги согласился, что Клыкастая Жаба – тварь очень, очень скверная, и предложил помочь в поисках следов. Он с Нитхой пойдет направо, Циркач – налево, а Дайру и Нургидан повнимательнее осмотрятся прямо здесь: Нургидан хромает, ему трудно много ходить… Все помнят, как выглядит след хищной дряни?.. Вот и отлично. Далеко не уходить, время от времени перекликаться!

– Иди медленнее, я за тобой не успеваю! – Голос Нургидана звучал раздраженно: юноша терпеть не мог чувствовать себя слабее кого-то.

Дайру перепрыгнул прибрежную корягу и остановился, поджидая напарника. (Юноши обнаружили длинную полоску сухой земли, уводящую в болото, и теперь шли по ней, оставив позади берег, где расстались с напарниками.)

– Может, тебе дальше не идти? Оставайся тут, а я добреду вон до тех островков, осмотрю их – и назад…

– Еще чего! А если там Клыкастая Жаба? Ты с нею один будешь драться?

– Ну, с ней, если что, и вдвоем не сладить. Удирать придется.

Нургидан не соизволил ответить: обогнал напарника и, прихрамывая, пошел вперед.

Дайру прищурился ему вслед: царапнуло воспоминание, отвлекло от мыслей о тварях, которые могут таиться в топких прибрежных зарослях.

– Ты ночью, когда за хворостом ходил, тоже вроде хромал… еще до драки…

– Я?.. Ну да, – неохотно откликнулся Нургидан. – Учителю не говори. Вроде и сапог удобный, разношенный… а поди ж ты – ногу натер!

Дайру споткнулся о вылезший из земли корень.

– Ногу натер?

– Ну да. Весь день вчера ходил – ничего, а ночью проснулся – нога болит… Не хватало еще, чтоб учитель узнал… Ничего, здесь заморочник растет, так я пару листьев в сапог сунул. Да на рану три листика – скоро заживет!

Дайру резко остановился, беспомощно потер висок. Ему показалось, что над мелким болотцем, над чахлыми кустиками, над ковром ряски, расстелившимся на черной воде, прокатился низкий, протяжный звон бронзового колокольчика.

– Послушай… тут странная штука ночью вышла…

– Эй, глянь-ка, что там, впереди? – перебил его Нургидан.

Над стеной камыша – обычного, совсем как в Мире Людей! – виднелась еле заметная в тени ветвей раскидистого дерева, растущего на островке, верхушка войлочного шатра.

– Как думаешь, это наши с таким удобством расположились или пролазы? – Дайру с интересом оглядывал войлочную подстилку на полу, небольшую кожаную подушку, овчинный тулуп, небрежно брошенный возле холщовой дорожной сумы, и какие-то жестяные ведра с крышками.

– Мне интереснее, чем тут все пропахло, – настороженно отозвался Нургидан. – Кислый не кислый запах, пряный не пряный… Если бы я его раньше чуял – запомнил бы…

Дайру не уловил никакого запаха, но промолчал. Он знал, что его чутье нельзя даже сравнить с нюхом волка-оборотня.

Нургидан зло сощурился: все необычное, незнакомое заставляло его тревожно собираться в ожидании беды.

И беда не заставила себя ждать.

Нургидан впитывал запах, запоминал его, пытался понять – и не учуял приближения к шатру чужаков. Изощренное чутье подвело, зато выручил тонкий звериный слух.

Нургидан метнулся к выходу из шатра, рванул полог – и навстречу стукнул спусковой крючок арбалета, взвизгнула тетива…

Обычному человеку стрела с такого расстояния просадила бы череп. Но у Нургидана была волчья реакция. Стрела еще не покинула спусковую канавку, а юноша уже падал на подставленные руки. Стрела свистнула над головой оборотня, прошла мимо Дайру, который, склонившись, разглядывал холщовую суму, пробила шатер и улетела в камыши.

А Нургидан уже вскочил на ноги и выхватил из ножен меч.

Пролаза Майчели, яростно оскалившись, выдохнул что-то неразборчивое и швырнул арбалет в голову юноше, прыгнувшему ему навстречу: перезаряжать было некогда.

Увернувшись от арбалета, Нургидан взмахнул мечом. Но Майчели, воспользовавшись выигранным мгновением, ушел от удара так гибко, как не сумел бы ни один человек с нормальными костями и суставами. Рассыпая болты из колчана, пролаза буквально зазмеился от летящего на него клинка. С той же грацией пружины он не поднялся, а именно распрямился навстречу своему противнику – и меч лязгнул о меч!

Тем временем Дайру выбежал из шатра и, подняв с земли один из рассыпанных врагом болтов, поспешно заряжал трофейный арбалет. Краем глаза он поглядывал на схватку, но гораздо больше его занимало другое, то, чего не видел Нургидан: по узкой полоске земли к островку бежал тот урод, которого в ночном бою Дайру пытался задушить ремнем!

Мощная туша распирает кожаные штаны и безрукавку. Башка в стальном шлеме склонена вперед. Длинные волосатые руки свисают почти до земли.

И злорадная рожа получеловека-полузверя.

Дайру вскинул арбалет и вдруг четко осознал, что стрелой это существо не остановить.

Зверь в шлеме уже достиг островка. Бросил взгляд на своего напарника, сражающегося с молодым Охотником, и перенес внимание на парнишку с арбалетом.

– А-агр-рх! – вырвалось у него негромко.

Урр знал, что такое арбалет. Не боялся, но и не хотел подставляться под выстрел. Подходил медленно, готовясь увернуться от стрелы – а потом разделаться с будущим куском мяса.

Дайру так же медленно отступал – мимо шатра, мимо раскидистого дерева. Куда стрелять? В глаз? Но лицо скрывает забрало шлема, поди влепи стрелу в узкую глазную прорезь… В руку или в ногу? Но это лишь разозлит зверюгу… ну, разве что задержит ненадолго. А перезарядить уже не успеешь…

Чудовище продолжало надвигаться, оттесняя человека к краю островка, прижимая к болоту. Вот пролаза миновал шатер… вот он уже под деревом… Внезапно Дайру, словно кто-то его толкнул под локоть, вскинул арбалет и выстрелил вверх, в переплетение ветвей.

Результат оказался сказочно удачным!

Низкая крона, оскорбленно прошуршав листвой, уронила три увесистых кочана «бешеной капусты». Один зеленый тугой шар, свалившись на крышу шатра, укатился прочь от схватки. Зато второй упал так точно, словно дерево хорошо прицелилось: прямо Урру на загривок! Цепкие, тонкие щупальца хлынули из-под листьев, оплетая плечи Урра, обжигая кожу. Пролаза взвыл, завертелся на месте и наступил на третий кочан. Щупальца заструились по ноге. Вой Урра перешел на визг и оборвался. Движения стали судорожными, беспорядочными – и чудовище рухнуло наземь.

Дайру поспешно сдернул свой ремень, взмахнул в воздухе тяжелой пряжкой. Но оружие было уже ни к чему. Пролаза был почти парализован. Это пройдет, но не сразу…

Парнишка обернулся – и обнаружил, что поединок Нургидана со странным гибким существом уже закончен. Его друг загнал противника по пояс в болото, выбил у него из рук меч и, угрожая клинком, мешал выбраться на сушу.

– Что там у тебя? – крикнул Нургидан, не поворачивая головы. – Помочь надо?

– Нет, – севшим голосом отозвался Дайру. – Мой пролаза с «бешеной капустой» обнимается…

На всякий случай он обернулся – и подивился силище звероподобного незнакомца. На четвереньки поднялся, головой мотает! Сам Дайру сейчас пластом бы лежал. И хорошо бы ему было, как сваренному раку.

Шлем свалился с башки, видна была макушка, заросшая то ли шерстью, то ли щетиной… на кабана сейчас был похож пролаза, вот!

Дайру глядел на него со смесью презрения и жалости.

– «Капуста»? Вот и славно! – с веселой злостью отозвался Нургидан. – Сейчас вот эту верткую холеру в болоте утоплю – и порядок!

Он коротко взмахнул клинком. Пролаза отшатнулся, почти лег на взбаламученную ряску. Но не шагнул назад. Дайру невольно кивнул. Этот тип знает здешние болота. Лишний шаг по дну может обернуться гибелью…

Немыслимо гибкая фигура. Неестественно длинная шея. Растрепавшиеся, испачканные в тине черные локоны. И мертвенно-бледное, без тени чувств лицо. Не лицо, а мраморная маска с мертвыми, ничего не выражающими глазами. Но они не слепы, эти темные холодные глаза, они следят за противником, ждут малейшей промашки…

А Нургидан наслаждался победой: